1.    

Неделя пролетела сном волшебным.
"Пегас" — как новый. Счастлив капитан:
Лишь изредка ворчаньем неизменным

Команде досаждает. Вот Брастак
Бросает светлый луч в иллюминатор,
Укутан, словно в кокон, в облака:

Дождём нас небо пятое встречает.
Штормит на космодроме в этот час.
"Нас ждёт, друзья, посадка непростая", —

Сказал Зелёный. Между тем "Пегас"
Коснулся плит базальтовых, как пуха,
И замер. "Приземленье — высший класс, —

Отметила Алиса. — Невезуха! —
Ответил капитан. — Погода — дрянь!
Того гляди, друзья, зверей простудим,

Покамест их доставим в зоопарк".
На флипе с баскетбольный мяч размером
На мостик вдруг влетел смешной брастак

И промурлыкал: "Здравствуйте, профессор!
Алиса, здравствуй! Здравствуй, капитан!
А это кто? — взглянул он с интересом

Своим лиловым глазом на меня. —
Садовский я, из прошлого пришелец.
'Сто лет тому вперёд', небось, читал? —

Читал; но только мудрено поверить!
Земляне любят розыгрыши, так? —
Угу, — Алиса встряла. — Но не смейся:

Садовский он. Серьёзно". И брастак,
Лиловый глаз опять в меня уставя,
Сказал: "Да не такой уж ты чудак,

Каким Кир Булычёв тебя представил.
А я зверинцем здесь руковожу.
У Селезнёва был я аспирантом —

Теперь ему коллегой прихожусь.
Животных ваших пусть погрузит робот
В прибывший флип; а мне пора. Бонжур!"

Ему вослед покинул нас Зелёный:
Пошёл руководить погрузкой в трюм.
И вдруг оттуда как раздастся хохот!

Брастак смешной, обижен и угрюм,
Влетел опять на капитанский мостик,
Крича: "Профессор, вашему зверью

Не влезть в наш флип! — Серьёзно? Вот так новость!
Ну, не беда: на катере своём
Животных довезём — не беспокойтесь".

Потом, уже на Блуке, вчетвером
Мы вспоминали случай тот комичный,
Смеясь до слёз; ну, и конфуз с котом:

Нам попеняв, что это неэтично,
Брастак мурлыку в зоопарк не взял:
"Нам не велит держать родню обычай

В неволе", — с неприязнью нам сказал.
На Блуке — нам ли не блюсти традиций? —
Отправились все вместе на базар.

Да... К чудесам не привыкать Алисе,
Но я-то, извините, здесь впервой!
Меня в момент чуть не склевала птица

С жирафа ростом. "Это просто Скор,
Иначе — Рох. Он, даже если клюнет,
То не проглотит, — молвил Селезнёв. —

Как дома будь, не паникуй впустую.
Гляди, не продают ли где грибков
Летучих: я по ним давно тоскую.

Они бы украшеньем Космозо
Наверняка ведь настоящим стали,
Затмив и склиссов, и говорунов.

Но — жалко! — их ни разу не встречали
Биологи Содружества планет, —
Последнее он произнёс с печалью. —

А может, их в природе вовсе нет? —
Тогда откуда все о них слыхали? —
Есть версия... Был, так сказать, "поэт" —

Упомянул их в переводе "Снарка"
От Кэрролла. — Но он-то знал о них? —
Нет, выдумал! — Серьёзно? Эх, узнать бы,

Кто это был! Пусть молится мужик:
Я шуточки такие не прощаю!"
Я отчего-то оробел и сник...

С покупками с базара возвращаясь,
Мороженое местное жуя
(Его, скажу вам, хвалят не напрасно),

Мы спорили о чём-то... "Как тебя, —
Алиса вдруг сказала, — подкололи
Мы с папою насчёт грибов?" — и я,

Растерян, молвил: "Ты читала, что ли? —
Когда-то я придумала сама
Тот образ, чтоб его ты в 'Снарка' встроил,

И сквозь барьер веков передала
В твой мозг посредством времени машины".
Я только рот разинул: "Ну, дела!"

Профессор Селезнёв, как Кот Чеширский,
При этом улыбался во весь рот.
"Какие, боже мой, озорники вы!" —

Всего и смог я вымолвить. В полёт
Отправились мы, разместив животных
Закупленных, к планете Чумароз —

Кормить пускулей, донельзя голодных,
Что Громозека на Змороме взял,
Чтоб их спасти от альбиглазов злобных.

А как кормить их — он, увы, не знал.
На Чумарозе тучи ходят хмуро.
Укрыл планету призрачный туман.

На космодроме встретил нас, понурый,
Сам Громозека. В тысячах зеркал,
Как будто в льдинках, отражён, пурпурный

Свет Ближних Солнц переполнял вокзал.
Пейзаж, поверьте, не для слабонервных!
"У нас беда, — по-русски монстр сказал. —

Недавно все мы стали бессубъектны!
Представьте, люди: вот уже три дня
Как личностей не стало на планете,

Мы своего не ощущаем 'я'.
Отныне мы — ну просто механизмы.
Нас нет на свете: живы лишь тела.

Заметить измененье не могли мы:
Себя теряешь, бессубъектным став.
Сомнамбулы тревогу протрубили

Помимо чувств, приборам точным вняв.
Все функции в порядке, в норме мысли,
Но мысль во мне — чужая, не моя. —

А что, как вас приборы с толку сбили? —
Спросил я археолога. — Пардон,
Как не понять, мы это иль не мы ли?

Коль был бы в это тело помещён,
Что вам глаголет, друг ваш Громозека,
Ужель сей факт не обнаружил б он? —

Присутствуем при розыгрыше века, —
Сказал Зелёный. — Филидор, и ты,
Наш пессимист, не веришь? Не до смеха.

Тебе всё шутки — ну, а нам кранты. —
Да?! Здесь, мой друг, видна рука пиратов, —
Вдруг почернел Зелёный. — Вас спасти,

Из мира лживых снов вернуть обратно —
Нелёгкая задачка. Опыт есть
Такой лишь у Алисы, вероятно:

Ей наблюдать случилось сей эффект
При термодинамической развилке
В двадцатом веке на родной Земле.

Она как раз оттуда возвратилась
Перед отлётом нашим. Вот и здесь,
Видать, беда похожая случилась.

Короче, чумарозцы, все вы есть —
Но есть вы все в другом хронопотоке,
Чужом; и что творится там — бог весть.

Я понял: мы застряли здесь надолго.