Тысячелетье мигом пролетело,
И вот Аньянь — столица царства Инь —
Глазницы окон к небесам воздела,

Простершись средь болотистых низин
Подобно львице на груди саванны.
"Здесь русского не знает ни один, —

Сказал вожак. — Я на бирманском стану
Общаться с ними. Может быть, поймут
Аборигены нас, гостей незваных?"

Общенье сквозь века — нелёгкий труд:
Мы толмача нашли едва ль не чудом,
И тот понять нас мог лишь как-нибудь.

Суть ухватив, пошёл за старцем мудрым,
Что в роще жил отшельником; а тот
Расстроил нас вконец, сказав, что трудно

Найти искомое: сын вана, что живёт
Не здесь — от Хуанылуя к востоку,
У самых океанских берегов,

Канистры взял с собой. "Какого проку
Он ждал от них? — вскипел вожатый мой. —
Довольно! Собираемся. В дорогу!"

И вот пред нами плещется прибой —
Машина времени доставила нас мигом.
...Крестьян без счёта шапками гурьбой

Таскают землю в пекле превеликом
Затем, чтоб на бесплодных склонах гор
И на угрюмом бреге каменистом

Поля возделать. Чуть левей — кайлом
Дробят булыжник, с почвою мешают
(И падают, устав, на камни лбом...) —

Скалу в слой плодородный превращают.
Лагуну моря дамбой оградив,
Знай воду теми ж шапками таскают,

Чтоб осушить навек морской залив,
Отвоевать владения Нептуна,
Лагуну потом с кровью оросив.

Канистры мы нашли на дне лагуны:
Нам повезло; но лишний перелёт
Сверх нормы истощил запас наш скудный,

Я вновь встревожился: вернёмся ль в год,
Откуда стартовали? Молчаливо
Вошли в Машину с Киром. Что ж, вперёд!

Пронзим тысячелетье — и к эллинам.
И вот, об опасениях забыв,
С раскрытым ртом шагаем по Афинам,

Восхищены прекрасным ликом их,
Разыскивая дом гетеры Таис
Средь туй и кипарисов молодых.

Нашли. Хозяйки там не оказалось.
Рабыня Эрис накормила нас,
Заметив, что канистры те случалось

Ей видеть в здешних кладовых не раз,
Но уж давно на глаз не попадались.
Засим она на рынок собралась,

А мы с фантастом в горнице остались
(Хоть горниц-то в домах эллинских нет).
Вздремнули мы; меж тем вернулась Таис.

"Езжайте в Пеллу — вот мой вам совет, —
Сказала девушка. — Принц Александр канистры,
Когда гостил у нас, забрал к себе,

Сказав, что их секрет раскроет быстро
Великий Стагирит. — Что ж, гелиайне! —
Мы с Таис с благодарностью простились. —

Но, путники, скажите, в чём же тайна
Сих ёмкостей, которые хранить
Мне Гера повелела? — Гера? Странно, —

Кир Булычёв промолвил. — Кто ж из них
Мог так представиться? Ну, разве что Полина?
В сосудах — ключик от эпох любых".

И вот мы во дворце царя Филиппа,
Оборванные, жалкие! Пешком,
Не зная толком языка эллинов

(Кой-как мог объясняться Булычёв),
Пелопоннес мы с Киром прошагали:
Маслины — пища, храм иль роща — кров.

Но Аристотель с принцем не отдали
Канистры нам: с диковиной такой
Хозяева расстаться не желали.

"Идти, похоже, мне придётся в бой", —
Промолвил я. Вожатый рассмеялся:
"Мизинцем Саша справится с тобой".

Он сдерживал меня — я задирался.
"Не забывай: у греков — культ войны.
Гроза богов — Зевес, людей же — Арес.

Мы их архитектурой пленены,
Наследуем искусство и науку,
Но помни, что, жестокостью страшны,

Они привержены копью, мечу и луку:
Тот, кто не воин, — не достоин жить!"
Тут Аристотель, щурясь близоруко,

Сказал писателю: "Позвольте вас спросить,
А где иначе? В Поднебесной, что ли?
Не вам, потомки, Прошлое судить.

Летал я к вам... У вас не меньше боли.
С историей, коллега, не шути!
К вершинам знанья путь тернист и долог.

Китайцам удалось изобрести
Для книг — бумагу, а для битвы — порох.
За топливом, Садовский, в Рим лети:

Я не отдам ни капли! Ибо вскоре
Сам в Прошлое намерен я слетать".
И мы ушли ни с чем, объяты горем.

Ну надо ж, право, эдак прогадать!
...Мы вышли из громады Колизея —
Там скрыта станция. "Что, ежели опять

Мы свой запас пополнить не сумеем? —
Что ж, будем ждать свою эпоху тут. —
Считаете, дождёмся? — Не уверен.

Довольно ныть. Продолжим наш маршрут
По Риму — ты здесь, чай, ни разу не был?
Гляди-ка! Марк! Нет, не Сабуров — Брут.

Марк! Где сверхтопливо? Тебе его доверил
Сотрудник МИВа Ричард Темпест. — Здесь,
Недалеко, в моём дворце". Я в двери

Подпольной кладовой едва пролез
(Так сделано умышленно, чтоб воин
Дородный не проник сюда). Как Крез

Богат Марк Брут, но много ли диковин
Отсюда сможет вынести дохляк,
Что в эту дверь протиснуться способен?

Туда пролез я, а назад — никак.
Канистры передавши Булычёву,
Сказал ему: "Ну что ж, прощай, вожак.

Видать, сей склеп навеки станет кровом
Хронавту-неудачнику. — Еды, —
Брут рёк, — тебе рабы доставят вдоволь.

От похитителей иль от другой беды
Динарии мои в подполье станешь
Хранить в обмен на пропитанье ты,

А главное, меня ты не обманешь! —
Я лучше поработаю кайлом,
Расширив вход..." Но чу! Знакомых клавиш

Ряды белеют в нише под окном
С решёткою. Не может быть! Компьютер?!
А вот и генератор под столом

Ручной (розеткам в Риме быть откуда?).
Я раскрутил динамо, и меню
Возникло на экране. Ну и чудо!

Об этом вспомнить, в век родной вернувшись!