Гул стих. На пульте — год 2003-й.
Я — в интернет, на RBC... Увы!
Ничто не изменилось на планете.

Всё столь же лицемерен глас Москвы,
И полон злобы голос Вашингтона,
И ржавчина изъела ключ Кифы...

"Зачем, ломая времени препоны,
Мы с вами, Кир, Минувшее прошли,
Ход времени меняя беспардонно?

Мы ничего, как вижу, не смогли
Улучшить в Настоящем." — "Это верно.
Да, мы не изменили лик Земли;

Зато Алисе пособим, поверь мне,
Пополнив супертоплива запас
И вымостив дорогу через Время. —

Я что-то не улавливаю связь. —
Так знай, что Гостья — в двадцать первом веке!
Она в Москве. Сегодня. Здесь. Сейчас.

Вот-вот сомкнутся временные реки:
Что ты не совершил — смогла она,
Алиса. Так заложено в Проекте.

Была едва ли не обречена
Она остаться здесь навек: ресурсов
У МИВа нет вернуть её назад.

Вот для чего таким мудрёным курсом
Мы следовали, топливо копя.
При переброске вес был местом узким —

И на ребёнка жребий МИВа пал:
Запасов супертоплива хватило
На тридцать килограммов, — он сказал, —

В один конец. Алиса б здесь осталась,
У нас, коль не пришли б на помощь мы.
Спеша в наш век, она не исключала,

Что станет ей подобием тюрьмы
Пожизненной спасённая эпоха —
Покруче Соловков иль Колымы.

Но оказалось — всё не так уж плохо
Благодаря и странникам, и нам.
Теперь ей точно хватит на дорогу —

Да и тебе, быть может, коль верна
Моя гипотеза. И, чтоб её проверить,
Вторая экспедиция нужна

За топливом. Теперь — по нашей эре".
Засим Кир Булычёв растолковал,
Что целый декалитр, по крайней мере,

Потребен, чтобы проложить канал,
И только литр — на переброску груза.
"Ещё бы пару литров бог послал, —

Сказал он, — и тогда с тобой прощусь я.
Тогда лети с Алисой сквозь года —
Вам хватит на двоих. А чтоб вернуться,

Потребуется вовсе ерунда:
Не больше литра. Можешь быть покоен:
В Грядущем не застрянешь навсегда". —

"Хватило бы Алисе — бог со мною.
Коль бифуркация устранена
Её упорством, волею стальною, —

Сказал я Булычёву, — не должна
Её разлука с близкими продлиться
Лишь для того, чтоб прокатить меня

Туда, где я бы предпочёл родиться". —
"Дурак, — с улыбкой молвил Булычёв. —
Спасать друзей Алиса мастерица,

Но вслед за ней настал и твой черёд.
Повторных бифуркаций вероятность —
Отнюдь не ноль, и вряд ли кто спасёт

Нас вновь. Так вот, дружок, чтоб не напрасно
Алиса рисковала головой,
Присутствуя во времени опасном,

В котором жить случилось нам с тобой,
Ты должен овладеть наукой дерзкой
Реки теченьем править временнó й.

Ты должен видеть путь умом и сердцем.
Вот для того мы гиперэргоген
Разыскивать по разным континентам

Отправимся. Но знай: в Алисин век,
Коль есть ресурсы, улетел бы ты с ней
И без нужды. У них привычки нет

Отказывать друзьям в гостеприимстве,
И в этом их отличие от нас". —
"А вам почто не отворит Алиса

Дверь в Будущее?" — "Полно! Я не раз
Бывал Там; да и топлива не хватит
Для всех троих: ведь невелик запас.

Теперь готовься к вылету. Доставит
Нас самолёт наутро в США,
Где первые сто граммов ожидают

Нас гиперэргогена". Не дыша
Внимал я. Право, это фантастично!
Я буду Там! С Алисой!.. Не спеша

Шагал я к остановке электрички,
А в голове пульсировала мысль:
Что, коль блеснул он шуткой необычной?

Вновь pro и contra в разуме сплелись,
То гасла, то опять цвела надежда.
...Разбег. Мы с Киром в небо вознеслись.

"И снизу лёд, и сверху — маюсь между":
Внизу — зима, и в небесах — мороз,
Земля укрыта одеялом снежным —

Чтоб всход озимых холод перенёс.
В уюте лайнера, под гул турбин негромкий
Вздремнул я. Вижу сон: по морю слёз

Плывёт Додо в дырявой, утлой лодке,
Стеная небесам: "Проекта нет!",
И вдаль взирает сквозь туман холодный —

Увы! До берегов — две сотни лет
(Иль двести миль, не помню). Ветер воет,
Бушует шторм, вверх дном весь белый свет,

И судно жалкое того гляди утонет!
Но чу! поодаль, с волнами борясь,
Влад Маякоркский, в латах и шеломе,

Лишь чудом на поверхности держась,
Плывёт к челну, отчаяния полон.
Додо ему: "Ну, прокурор, залазь!

Всё веселей: теперь вдвоём потонем". —
"Чай, выплывем!" — "Оставь! девятый вал.
Надежды нет. И знаешь, поделом нам:

Алису ты в злодействе обвинял,
Я — заступалось невпопад; и ныне
Самой Немесис вызван этот шквал:

Теперь кончину в горьких слёз пучине
Найдём с тобой — истец и адвокат". —
"Додо! Гляди! Подлодка!!" В субмарине —

Алиса Селезнёва и Остап
Нетудыхата (подлинный — не книжный).
Поэт и воин тут же влез на трап:

"Ой, упаду! Клантао, помоги ж мне!" —
Потом к Додо: "Пернатое! На взлёт!
Сюда, скорей!" — "Эх, жалко, мне не выжить", —

Додо в ответ. Уж волны через борт
Текут рекой. Недвижна, тонет птица
В безбрежье слёз, крича: "Нас не спасёт

Подлодка мнимая: в природе нет Алисы!"
Всё. Пузыри... Шквал воет, как шакал...
Уж в Даллесе я понял: спасены все.

Веньчжинь Клантао птичку откачал.